Теперь я понимаю, чего мне так не хватает. Моей виолончели. Этот музыкальный инструмент лучше самого нежного любовника. Только касаясь старого полированного дерева я чувствую себя счастливой.
Мы поем вместе. Всегда. И мои глаза почти всегда закрыты, когда я играю. Учитель ругал меня за это, объясняя, что нужно следить за движениями смычка, но я не могу, я не могу так...это сложно объяснить.
Всего одна игра, на полчаса объятий...господи, прошу тебя!....

Моргана.
Какая интересная женщина...мне безумно нравится ее непосредственность. В том, что она так естественна, кроется просто дьявольское очарование. Не знаю, будет ли она терпелива со своими ученицами, но так или иначе, она сделает из них прекрасных леди. Острых, как их каблучки-шпильки.
Интересно, стану ли я такой? Не хотелось бы....
Иногда мечтательность и мягкость - не слишком хорошие спутники в борьбе за место под солнцем, и я учусь выпускать когти, но сейчас так важно оставаться собой....

У меня пока не было ни одного урока. В чем они заключаются? что именно мы должны будем делать? С самого начала я поняла, что сопротивляться бессмысленно.
А вчера я поняла что...хочу стать лучшей. И меня на этом пути ничто не остановит. Я знаю, какой я умею быть...осталось научиться большему - и вперед. От совершенной любовницы до обожаемой жены на самом-то деле шаг небольшой. А богатые люди - не всегда пузатые лысоватые субьекты с нечистой душой. Частенько это наследники богатых семейств, люди искусства....
Допрыгну или нет? Проверим.

/урок терпения/

Быть немногословной полезно. Хотя бы в тех случаях, когда кто-то, стоящий напротив, надеется на откровенность, изучает тебя колючим взглядом и думает, что ты весьма наивная особа, достойная вдохновительница сочинителей анекдотов о женской глупости.
О, тогда в тысячу раз слаще можно улыбаться, и язык выплетает медовые узоры нежной речи. Я так наивна. Задурите мне голову. Я, конечно, Вам верю. Я, конечно, боюсь, когда Вы так недобро усмехаетесь. Испугайте меня. А я - много позже - испугаю Вас.
...своей сообразительностью....
И я умею быть жесткой. Жестокой - нет, но...жесткой - да, как рейки под позвоночник, надеваемые в Академии для вырабатывания идеальной осанки.
Так давайте станцуем? Сыграем партию? Я буду безупречной, мои учителя, для Вас.

/почерк неровный - лежа на кровати писать неудобно/

Рантару....Я до сих пор не знаю, кто он. Наставник? Нет, раз Оливию утащили по его приказу. И, разумеется, не охранник. Среди здешних простодушных верзил нет места этой гибкой тени в черном.
Пожалуй, он самый приятный собеседник из всех, кого я знаю здесь. С ним есть о чем поговорить, он вежлив, раскован, умеет контролировать ситуацию и вести разговор по тропинкам тех тем, которые ему интересны.
И каким бы жестким он мне не казался временами, несмотря на его улыбки....он подарил мне виолончель.

Счастлива ли я? Счастлива.

Капли крови на губах...снова будет больно. Нужно отучить себя кусать губы. Уж лучше бить вазы об стену...

....я просто боюсь разучиться мечтать.

Воспоминания об ушедшей боли...они могут быть сколь угодно сладкими. И теперь не страшно думать о прошедшем.

Под дых.
…А было б проще – не смотреть…
Не слушать… Улыбаться – лишь из такта…
Плевать в себя у зеркала в антракте…
Ночами - спать. Не оставляя свет.

Под дых.
…А можно было даже спать,
К какой-нибудь спине прижав надежду…
Сердечком каменеющим и нежным
В чужих висках дробинки отбивать…

Под дых.
…Теперь – смотри. И слушай и
Не улыбайся вовсе. Из боязни,
Что не солгали карты красной масти…
Когда предупреждали, как могли.

Под дых.
…Откуда взять такую силу…
Осоловелый танец мыслеформ…
На карточке два слова: «С Рождеством!»
Молитвой робкой: «Господи, помилуй!»